Три четверти века колокола московского Свято-Данилова монастыря звонили для студентов Гарвардского университета. С 1983 года Московская патриархия пыталась вернуть колокола в монастырь. И вот, наконец, долгие переговоры с руководством университета завершены: в конце марта подписан документ, согласно которому уникальная звонница возвращается в Россию.
Избежавшие гибели
После революции Свято-Данилову обитель закрыли, а братия существовала как «Группа верующих бывшего Данилова монастыря». 18 колоколов, некоторые из которых отливались еще во времена царя Феодора Алексеевича, оказались не нужны советской власти. «Доношу, что вверенное мне отделение находится рядом с бывшим Даниловым монастырем, - писал в Моссовет начальник местного отделения милиции, - ежедневно, начиная с 9 часов, под окнами происходит оглушительный звон, который мешает говорить по телефону и вообще всей работе отделения». А в марте 1924г. в Мосфинотдел поступил документ, гласящий, что «административный отдел не возражает против продажи колоколов, находящихся в Даниловом монастыре, кои переданы на сохранение группе верующих…» Участь ансамбля колоколов была решена.
Сейчас кажется чудом, что колокола не были отправлены на литейный завод. Вероятнее всего, даниловская звонница, как предмет ненавистного «религиозного культа», была бы переплавлена большевиками на какие-нибудь очередные мечи и орала, если бы не американцы. Профессор Гарвардского университета Томас Виттемор, бывший в то время членом американской благотворительной миссии в Москве, предложил промышленнику Чарльзу Крейну приобрести колокола. Крейн был хорошо знаком с Россией и ценил ее православную культуру. Впервые бизнесмен посетил нашу страну в 1887 году и с тех пор побывал здесь 22 раза до и после революции. В 1917-1918 годах Крейн присутствовал на Всероссийском поместном Соборе и, видимо, лично знал патриарха Тихона.
Чарльз Крейн глубоко переживал крушение российской державы и гонения на Церковь, поэтому очень хотел сохранить даниловские колокола для воспроизведения в Америке русских церковных звонов. Покупка состоялась осенью 1930 года. Советская власть «избавилась» от уникальной звонницы, продав ее за смехотворную сумму - по цене бронзы. Промышленник оплатил расходы по перевозке в США 18 колоколов, подарил их Гарвардскому университету, а также оплатил все расходы по их установке на башне строящегося студенческого общежития Lowell House. Так началась новая жизнь русских колоколов в Америке.
Тридцать тонн металла
Чарльз Крейн позаботился и о звонаре, чтобы было кому научить американцев традиционному русскому звону. Вместе с колоколами в Америку отправился Константин Сараджев - гениальный звонарь, отличавший на слух звук каждого из 4000 московских колоколов и утверждавший, что слышит «121 бемолю и 121 диезу» по обе стороны каждой ноты. Сараджев писал о даниловских колоколах, что они «имеют величайшую музыкальную ценность». В самой Москве Сараджев мечтал создать специальную звонницу - музыкальный инструмент, собрав для нее лучшие колокола из закрываемых церквей. Народный комиссариат не позволил Сараджеву создать такую звонницу в Москве, однако власти решили «убить двух зайцев»: избавиться от назойливого просителя и одновременно ублажить влиятельного иностранца, поэтому Сараджеву разрешили отправиться в Америку.
В Гарварде Константина Сараджева ожидали разочарования: оказалось, что колоколов куплено 18, а не 34, как он рассчитывал. Кроме того, метод настройки, примененный Сараджевым, вызвал большие возражения: он подстраивал меньшие колокола под звук большого, подпиливая их или подрубая зубилом. Узнав об этом, руководство университета запретило звонарю «портить» колокола. Все эти конфликты подорвали психическое здоровье Сараджева, поэтому ему пришлось вернуться в Советский Союз.
К середине февраля 1931 года 17 колоколов были подняты и повешены на башне Lowell House, а последний, который Сараджев забраковал как неподходящий по тону, установили на башне коммерческого факультета. Первый колокольный концерт должен был прозвучать на Пасху, для чего из Лонг-Айленда пригласили бывшего звонаря Андронова, начавшего практиковаться на колокольне. Но студенты, живущие в общежитии, взбунтовались, заявляя, что от звона у них нет никакой возможности ни для занятий, ни для отдыха. История повторилась: сначала эти колокола мешали трудиться советской милиции, потом помешали учиться американским студентам.
На Пасху 1931 года состоялся первый концерт, который разочаровал всех. Почти через год репортер местной газеты написал о гарвардском звоне: «30 тонн металла и ни одной ноты». Тайна русского колокольного звона оказалась для американцев такой же непостижимой, как и загадочная «русская душа». Долгое время попытки «приручить» колокола оказывались неудачными, потому что никто не мог гармонизировать звучание всех колоколов звонницы.
Но прошли годы, и даниловские колокола стали частицей университетской культурной традиции, ее символом и даже источником шуток. Вице-президент университета Алан Стоун говорил, что «колокола играют важную роль в жизни Гарвардского университета, любимы и почитаемы студентами и преподавателями».
Сразу после Второй Мировой войны в Lowell House был организован студенческий клуб звонарей, которые изучали историю колокольного звона и ухаживали за звонницей. Впрочем, понятно, что речь не идет о настоящем церковном звоне. Да и поводы, по которым звонят колокола - начало учебных занятий, выпускной бал или футбольный матч с участием студенческой команды - совсем не уместны для русских церковных колоколов. Ведь они были голосом монастыря. Они свидетельствовали о подвиге людей, которых сейчас почитают как святых. Они звучали, когда в обители хоронили Гоголя, Языкова, Хомякова. А теперь они звонят по случаю победы Гарварда над Йелем…
Почти живые существа
«Иногда за непослушание их били плетью и даже вырывали языки. Их отправляли в ссылку»… Так наместник Свято-Даниловой обители архимандрит Алексий (Поликарпов) рассказывал руководству Гарварда историю русских колоколов, чтобы дать представление о том, что колокола для нас - не просто музыкальный инструмент. Это даже больше, чем культурная ценность, это почти живое существо, со своим голосом, своей судьбой.
Вопрос о возвращении колоколов из Гарварда был впервые поднят в 1983 году, когда Свято-Данилов монастырь был снова отдан Церкви. Многие годы проблема оставалась открытой. Сейчас, наконец, принято совместное решение, согласно которому российская сторона должна за свой счет отлить точные копии колоколов, близкие по звучанию к оригиналу, доставить их в Гарвард и произвести установку. Взамен американцы возвращают подлинные даниловские колокола. Оплачивает проект предприниматель Виктор Вексельберг и культурно-исторический фонд «Связь времен», а льют новые колокола в Воронеже, на заводе «Вера». Предполагается, что уже в сентябре следующего года над Москвой вновь раздастся даниловский звон. По словам Святейшего Патриарха Алексия II, это историческое событие станет «еще одним символом обретения некогда утраченной красоты и гармонии духа».
Вероника ШЕВЦОВА
корреспондент
